Неточные совпадения
Вдруг,
в последнем письме, Соня написала, что он заболел весьма серьезно и
лежит в госпитале,
в арестантской
палате…
Человек зажигал свечку и провожал этой оружейной
палатой, замечая всякий раз, что плаща снимать не надобно, что
в залах очень холодно; густые слои пыли покрывали рогатые и курьезные вещи, отражавшиеся и двигавшиеся вместе со свечой
в вычурных зеркалах; солома, остававшаяся от укладки, спокойно
лежала там-сям вместе с стриженой бумагой и бечевками.
Много ли, мало ли времени она
лежала без памяти — не ведаю; только, очнувшись, видит она себя во
палате высокой беломраморной, сидит она на золотом престоле со каменьями драгоценными, и обнимает ее принц молодой, красавец писаный, на голове со короною царскою,
в одежде златокованной, перед ним стоит отец с сестрами, а кругом на коленях стоит свита великая, все одеты
в парчах золотых, серебряных; и возговорит к ней молодой принц, красавец писаный, на голове со короною царскою: «Полюбила ты меня, красавица ненаглядная,
в образе чудища безобразного, за мою добрую душу и любовь к тебе; полюби же меня теперь
в образе человеческом, будь моей невестою желанною.
Они вошли
в офицерскую
палату. Марцов
лежал навзничь, закинув жилистые обнаженные до локтей руки за голову и с выражением на желтом лице человека, который стиснул зубы, чтобы не кричать от боли. Целая нога была
в чулке высунута из-под одеяла, и видно было, как он на ней судорожно перебирает пальцами.
Ее муж, молодой солдат, был под судом и умер
в госпитале,
в арестантской
палате,
в то время, когда и я там
лежал больной.
Это случалось
в палатах: иногда дни и месяцы
лежат один подле другого и не скажут ни слова, и вдруг как-нибудь разговорятся
в ночной вызывающий час, и один начнет перед другим выкладывать все свое прошедшее.
Обыкновенно я встречался с подсудимыми арестантами
в госпитале,
в арестантских
палатах, когда
лежал больной, что случалось довольно часто.
Содержание на абвахтах и
в острогах казалось сравнительно с госпитальным до того плохо, что многие арестанты с удовольствием приходили
лежать, несмотря на спертый воздух и запертую
палату.
Раз я
лежал в больнице
в арестантской
палате.
И вот теперь, как я пишу это, ярко припоминается мне один умирающий, чахоточный, тот самый Михайлов, который
лежал почти против меня, недалеко от Устьянцева, и который умер, помнится, на четвертый день по прибытии моем
в палату.
Действительно, Нюша думала именно так, как говорил Зотушка, хотя боялась
в этом признаться даже самой себе и теперь невольно покраснела, как пойманная. Но Зотушка сделал вид, что ничего не замечает, и затянул своего убогого Лазаря, который, покрытый струпьями,
лежал у дверей ликовавшего
в своих
палатах богача.
Длинная, низкая
палата вся занята рядом стоек для выдвижных полок, или, вернее, рамок с полотняным дном, на котором
лежит «товар» для просушки. Перед каждыми тремя стойками стоит неглубокий ящик на ножках
в виде стола. Ящик этот так и называется — стол.
В этих столах
лежали большие белые овалы. Это и есть кубики, которые предстояло нам резать.
— Вряд ли, боярин, — отвечал Суета, — я сейчас был у него
в палатах: он что-то прихворнул и
лежит в постели; а если у тебя есть какое дело, то можешь переговорить с отцом келарем.
Дверь из сеней
в палату была отворена. Иван Дмитрич,
лежа на кровати и приподнявшись на локоть, с тревогой прислушивался к чужому голосу и вдруг узнал доктора. Он весь затрясся от гнева, вскочил и с красным, злым лицом, с глазами навыкате, выбежал на середину
палаты.
С большим трудом повернув голову направо и налево, отчего у меня зашумело
в ушах, я увидел слабо освещенную длинную
палату с двумя рядами постелей, на которых
лежали закутанные фигуры больных, какого-то рыцаря
в медных доспехах, стоявшего между больших окон с опущенными белыми шторами и оказавшегося просто огромным медным умывальником, образ Спасителя
в углу с слабо теплившейся лампадкою, две колоссальные кафельные печи.
В палате № 8 никто не спал
в эту ночь, но все
лежали тихо и походили на спящих.
— Ну да, неделя. Не я говорю — доктора говорят.
Лежал я намедни, будто спал, а тебя
в палате не было. Вот студенты и говорят: а скоро, говорят, нашему дьякону и того. Недельку протянет.
В положении больных восьмой
палаты заметных перемен не произошло: студент Торбецкий поправился, а Лаврентий Петрович и о. дьякон с каждым днем слабели: жизнь и сила выходили из них с такой зловещей беспомощностью, что они и сами почти не догадывались об этом, и казалось, что никогда они и не ходили по
палате, а все так же спокойно
лежали в постелях.
Я заведовал
в то время
палатою, где
лежали больные крупозною пневмонией.
Мне не спится по ночам. Вытягивающая повязка на ноге мешает шевельнуться, воспоминание опять и опять рисует недавнюю картину. За стеною,
в общей
палате, слышен чей-то глухой кашель, из рукомойника звонко и мерно капает вода
в таз. Я
лежу на спине, смотрю, как по потолку ходят тени от мерцающего ночника, — и хочется горько плакать. Были силы, была любовь. А жизнь прошла даром, и смерть приближается, — такая же бессмысленная и бесплодная… Да, но какое я право имел ждать лучшей и более славной смерти?
Варвара Васильевна
лежала в отдельной
палате. На окне горел ночник, заставленный зеленою ширмочкою,
в комнате стоял зеленоватый полумрак. Варвара Васильевна, бледная, с сдвинутыми бровями,
лежала на спине и
в бреду что-то тихо говорила. Лицо было покрыто странными прыщами, они казались
в темноте большими и черными. У изголовья сидела Темпераментова, истомленная двумя бессонными ночами. Доктор шепотом сказал...
И рассказала: ночью она зашла
в палату, где помещался генерал, видит:
лежит он на полу мертвый, с синим лицом и раскинутыми руками.
Андрея Ивановича отвели
в ванную, а оттуда
в палату. Большая
палата была густо заставлена кроватями, и на всех
лежали больные. Только одна, на которой ночью умер больной, была свободна; на нее и положили Андрея Ивановича. Сестра милосердия,
в белом халате и белой косынке, поставила ему под мышку градусник.
Раненых вносили
в палаты, клали на кханы, устланные соломою. Они
лежали и сидели — обожженные, с пробитыми головами и раздробленными конечностями. Многие были оглушены, на вопросы не отвечали и сидели, неподвижно вытаращив глаза.
Ему казалось, что когда он войдет
в палату, то больным будет неловко глядеть на него и ему самому станет совестно, но, когда он вошел, больные покойно
лежали на кроватях и едва обратили на него внимание. Лицо чахоточного Герасима выражало совершенное равнодушие и как бы говорило: «Он тебе не потрафил, ты его маненько поучил… Без этого, батюшка, нельзя».
— Да, видеть можно, но подходить близко к ней нельзя… Вы постойте
в дверях ее комнаты… Она
лежит в маленькой
палате пока одна. Болезнь очень серьезна.
Подали двенадцать повозок. Лошади фыркали и ржали, мелькали фонари. Офицеры
в своей
палате играли
в преферанс; поручик Шестов, с рукою на черной перевязи,
лежал в постели и читал при свечке переводный роман Онэ. Главный врач сказал офицерам, чтоб они не беспокоились и спали ночь спокойно, — их он успеет отправить завтра утром.
Наконец, эвакуируемая партия была отправлена. Привезли солому, начали набивать матрацы.
В двери постоянно ходили, окна плохо закрывались; по огромной
палате носился холодный сквозняк. На койках без матрацев
лежали худые, изможденные солдаты и кутались
в шинели.
Пашка, не разбирая дверей, бросился
в палату оспенных, оттуда
в коридор, из коридора влетел
в большую комнату, где
лежали и сидели на кроватях чудовища с длинными волосами и со старушечьими лицами. Пробежав через женское отделение, он опять очутился
в коридоре, увидел перила знакомой лестницы и побежал вниз. Тут он узнал приемную,
в которой сидел утром, и стал искать выходной двери.
Вернувшись к себе
в палату, Пашка сел на кровать и стал дожидаться доктора, чтобы идти с ним ловить чижей или ехать на ярмарку. Но доктор не шел.
В дверях соседней
палаты мелькнул ненадолго фельдшер. Он нагнулся к тому больному, у которого на голове
лежал мешок со льдом, и крикнул...
Лежит солдат Федор Лушников
в выздоравливающей
палате псковского военного госпиталя, штукатурку на стене колупает, думку свою думает. Ранение у него плевое: пуля на излете зад ему с краю прошила, — курица и та выживет. Подлатали ему шкурку аккуратно, через пять дней на выписку, этапным порядком
в свою часть, окопный кисель месить. Гром победы раздавайся, Федор Лушников держись…
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова
в офицерские
палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат.
В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры
лежали и сидели на них. Некоторые
в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову
в офицерских
палатах, был маленький, худой человек без руки,
в колпаке и больничном халате с закушенною трубочкой, ходивший
в первой комнате. Ростов, вглядываясь
в него, старался вспомнить, где он его видел.